Сергей Пенкин — настоящий шоумен. Он может петь все — и джаз, и классику, и народную песню. За 30 лет карьеры он так и не получил ни одного звания на родине, но называет себя патриотом. Зато его голос с диапазоном в четыре октавы занесен в Книгу рекордов Гиннесса. Мы узнали у артиста, где поет, чем живет и о чем мечтает.
У вас очень плотный гастрольный график? С. П.: Мой гастрольный график расписан на четыре месяца вперед. Израиль, Прибалтика, Белоруссия, Архангельск, Брянск... Даю концерты по всей России и за рубежом. Я на сцене только благодаря своим зрителям. Не было бы их, не было бы и меня. И их признание для меня — это самое главное.
На корпоративах выступаете?
С. П.: Да, конечно. К слову сказать, я самый первый, кто стал это делать. И помню, как многие певцы тогда в прямом смысле воротили нос, мол, мы так не работаем. А посмотрите, что происходит сейчас. Корпоративы для многих стали приличным источником дохода, и уже куда-то делись принципы. Я считаю, неважно, где и как ты даришь людям праздник, на офисной вечеринке или на концерте.
Расскажите немного о вашей вокальной школе. Кого и чему вы в ней учите?
С. П.: Чтобы попасть в вокальную школу Сергея Пенкина, нужно просто записаться и прийти. И если я не на гастролях, то всеми учениками занимаюсь сам. Но и в мое отсутствие качество преподавания не падает. Например, один из педагогов в моей школе закончила джазовый колледж в Лос-Анджелесе, практиковала там долгое время, и сегодня она мировой эксперт по джазу. Могу ли я научить своих учеников петь? Я вам так отвечу. Конечно, талант либо есть, либо его нет, но научить человека правильно петь и, возможно, этим раскрыть его голосовые способности — в моих силах. Например, большинство эстрадных певцов неправильно дышат. Для того чтобы пропеть фразу, нужно грамотно взять воздух. Мы начинаем проводить с учениками легкую терапию, разрабатывать верное дыхание. Надуваем шары, если это не помогает, то кладем человека на пол, ставим на грудь тяжелую книгу, в таком положении он волей-неволей начинает дышать животом.
Я заставляю своих учеников не слушать нашу эстраду после 90-х годов, а погружаться в то, что было до этого, еще в советскую эпоху: Майя Кристалинская, Аида Ведищева, Галина Ненашева, Людмила Зыкина, Муслим Магомаев, Валерий Ободзинский. Именно у них можно поучиться и четкой дикции, и такту, и чистоте нот. Мои ученики умеют легко импровизировать. Они могут импровизировать с любой композицией. Например, взять «В лесу родилась елочка» и спеть в любом стиле, например в джазе, в классике, в блюзе. Познав это, они уже смогут дальше осилить и Уитни Хьюстон, и Тину Тернер. Это как с алфавитом. Нужно сначала выучить буквы, а потом научиться читать.
Работаю по своей собственной методике: то есть использую все, что накопил за свою профессиональную деятельность. В процессе обучения подключаю и уроки актерского мастерства. Мои ученики редко просто стоят с микрофоном в руках, они двигаются, обыгрывают какие-то сцены, в общем, даже из занятий мы делаем маленькое шоу. Ведь важно не только что мы поем, но и как это делаем.
Вы строгий преподаватель?
С. П.: Смотря с кем. Есть ученики, которым я почти не делаю замечания, так как вижу, что человек вообще тогда закроется и уже достучаться до него будет непросто. Нельзя зажимать и ставить в рамки, мы все индивидуальны. Я строг лишь с теми, кто безответственно относится к занятиям и к дисциплине.
А вы когда-нибудь думали заняться продюсерской деятельностью?
С. П.: Нет, продюсерской жилки у меня нет. Как говорится, не хочу и не могу. Хотя мои ученики участвуют в различных музыкальных конкурсах, в том числе и заграничных, привозят из поездок дипломы и награды. Но организация всего этого лежит на плечах их родителей. Я не тяготею к этому, для меня главное — петь и научить вокалу других.
У вас очень плотный рабочий график. Откуда черпаете силы?
С. П.: Большой запас сил дает моя школа. У меня очень много учеников, большинство из которых дети, и именно они дают мне ту энергию и настроение. У нас прекрасный коллектив, и мне здесь очень комфортно.
Конечно, у меня, как у любого человека, есть мечта, на реализацию которой я готов отдать все свои силы: давно хочу свой театр. Надеюсь, когда-нибудь она осуществится. Хочу, чтобы это был храм и песни, и танца, и шоу в целом. Он не будет похож на те театры, в которые сегодня предлагают пойти зрителям. Каким конкретно я его вижу, скажу вам тет-а-тет, без диктофона, не хочу открывать тайны и чтобы кто-то перенимал мои идеи. Вот выключите микрофон. (Пока мой диктофон был на паузе, Сергей очень вдохновенно описал, каким должен быть его театр. Вы когда-нибудь бывали на Бродвее? Так вот, если Сергей Пенкин отстроит свой театр, считайте, что побываете. Мы не можем нарушать запрет на разглашение планов, но поверьте, в такой театр вы точно захотите прийти. — Прим. ред.)
Как вам удается быть всегда в голосе? Ведь температурные перепады в ваших поездках часто случаются?С. П.: Секрет не так уж и сложен. Спасают мои любимые конфеты и капли «Кармолис». Чуть что — сразу пускаю их в ход: и ингаляции, и чай вмиг пробивают нос и горло. Вот вам такой простой совет здоровья.
Ну а если копать глубже, то, конечно, любому уважающему себя певцу нужен грамотный фониатр, только такой специалист сможет решить проблемы восстановления голоса. Мои спасители — это Геннадий Федорович Иванченко, ведущий фониатр России, д. м. н., профессор, и д. м. н. Елена Всеволодовна Демченко. Этим людям я доверяю самое дорогое, что у меня есть, — свой голос.
Вообще, я с огромным уважением и признательностью отношусь к людям этой профессии. Ведь когда у вас ломается какая-то вещь, вы несете ее к специалисту. У нас, певцов, этим мастером является фониатр.
А вы замечали, как меняется с годами ваш зритель, каким он был десять лет назад и какой сейчас?
С. П.: Мой зритель очень интеллигентный. Он одинаков во все времена, и этим ценен для меня. По завершении концерта никто не срывается с мест, чтобы занять очередь в гардероб, такого мои поклонники себе не позволяют. Чаще выступления заканчиваются овациями, люди встают и аплодируют. Это очень трогает меня каждый раз. Моя публика абсолютно разная. У нее нет определенного возраста. Неправильно, когда на одного певца идет только молодежь, а на другого — те, кому далеко за... Так не должно быть. Я не хочу считать себя певцом для людей определенного возраста. Я пою для всех и делаю это так, чтобы на моих концертах было интересно всем.
В отношениях «артист — зритель» мне очень близка американская культура. Вспомните Барбару Стрейзанд, на ее концерты ходили и Билл Клинтон, и Майкл Джексон, и Джордж Майкл, и совсем юная аудитория. А вот у нас как-то все немного по-другому. Не понимаю, откуда берутся эти стереотипы и кто придумывает, что модно слушать, а что нет. В музыке вообще нет такого понятия, как тренд, если, конечно, речь идет о настоящей музыке.
В те редкие дни, когда бываете дома, чем занимаетесь? Вы любитель шумных компании или, наоборот, цените уединение?
С. П.: Я всегда стараюсь быть в центре внимания и хочу, чтобы в компаниях было весело. Скучать не люблю. Поэтому и тяну часто одеяло на себя — не для того, чтобы обратить внимание, а чтобы всем было комфортно. Я умею расположить к себе, и люди чувствуют мою энергетику.
Скоро состоится ваш концерт в Москве. Чем порадуете зрителя?
С. П.: Да, 16 февраля в Crocus City Hall пройдет мое 3D-mapping шоу «Музыкальная терапия». И посвящено оно моему 30-летию на сцене. Само представление построено на красочном видеоарте и световых эффектах. Я буду несколько раз переодеваться, петь и внутри аквариума, и в телефонной будке, и в лифте — но все это не декорации, а почти живые 3D-картинки, отражающие эмоциональный накал каждой песни. Это надо увидеть своими глазами. На самом деле программа уже обкатана, но в столице я с ней еще не выступал.
Ваша группа гастролирует с вами?
С. П.: Да, конечно, у меня и свои музыканты, и две девушки на бэк-вокале.
Раза три-четыре я пел с Силантьевским симфоническим оркестром. Это было в рамках специальных программ, а не мой концерт.
Есть ли песни, которые вы исполняете на каждом концерте?
С. П.: Да, есть песни, ради которых люди приходят ко мне в концертный зал. Это безусловные хиты — Feelings, «Дождь осенний». Feelings, например, одна из моих любимых композиций. Именно с ней я себя ассоциирую, ведь в этой песне я могу проявить весь диапазон своего голоса, которым меня наградила природа. (В Книгу рекордов Гиннесса Сергей Пенкин попал за диапазон голоса в четыре октавы. — Прим. ред.).
Какая у вас любимая площадка в Москве?
С. П.: Мне очень нравится колонный зал Дома Союзов, даже несмотря на то, что там не очень хорошая акустика. Он напоминает мне дворянский особняк: мне нравится его камерность, огромные хрустальные люстры. Родные говорят, по маминой линии во мне течет дворянская кровь, возможно, поэтому он мне так люб и близок.
Как вы относитесь к такой современной забаве, как Instagram?С. П.: Нормально отношусь, веду свой аккаунт, периодически выкладываю закулисную жизнь. Но считаю, что гаджеты не должны забирать столько внимания, как сейчас. Например, находясь в компании, просто неприлично сидеть в телефоне. Мы же собрались не на интернет-вечеринку. Для этого есть личное время, когда ты один. А когда ты с кем-то, это некрасиво. К сожалению, люди перестают ценить моменты живого общения.
Вы когда-нибудь думали о том, что сможете заниматься чем-нибудь еще, кроме музыки?
С. П.: Думал. Либо воспитатель в детском саду, либо дизайнер — мне очень нравится создавать что-то самому. Например, моя слабость — парфюмерия, у меня дома сотни флаконов, какие-то я люблю больше, какие-то меньше, какие-то миксую между собой, но то, что я парфюмерный маньяк, — это совершенно точно. Для меня очень важно, как пахнет зал. Каждый раз на гастролях выливаю на сцену литры дорогих ароматов, которые везу с собой. Хочу, чтобы люди, приходившие на мои концерты, наслаждались и шоу, и атмосферой.
С кем бы вы хотели спеть дуэтом?
С. П.: Очень бы хотел спеть с легендарным Барри Уайтом, но, увы, этому уже не суждено случиться. Что касается состоявшихся дуэтов, то я пел с Сарой Брайтман, Тото Кутуньо, Демисом Руссосом, Монсеррат Кабалье, с группой «Роллинг Стоунз».
Вы эстрадный певец, а задумывались когда-нибудь о карьере оперного?
С. П.: Я когда-то пел в Днепропетровском театре оперы и балета. Мне нравится классика, но там ты не растешь. В эстраде я могу больше себя реализовать, придумывать бесконечные идеи и смело следовать им.
Вас можно встретить в кабинете косметолога? Некоторые мужчины не признаются в этом.
С. П.: Конечно, я слежу за собой, ведь артист должен всегда выглядеть хорошо и свежо. Но до пластических операций пока дело не дошло, не готов. Честно говоря, опасаюсь, что буду выглядеть неестественно. Хотя понимаю, что это прекрасный способ сохранить молодость. Мне, например, нравится, как стареет Жан-Поль Бельмондо. Да, его лицо покрыто глубокими морщинами, но сколько в нем харизмы.
Какой-нибудь вид спорта вам близок?
С. П.: Мне нравятся бальные танцы и фигурное катание. Конечно, на чемпионатах болею за наших. Но сам спортом редко занимаюсь. Времени нет, да и спортсмен во мне не живет.
В какой стране вы бы хотели жить?
С. П.: Там, где я сейчас и живу, — в России. Я патриот. Когда-то, в переломный для нашей страны момент, мне предлагали на выбор два гражданства — европейское и американское, но мне даже в голову не могло прийти согласиться. Я люблю свою страну, люблю такой, какая она есть.
