По оценкам специалистов‚ от 3 до 10% населения разных стран страдают алкогольной зависимостью. В России такую проблему имеют примерно 14 млн человек‚ из них около 3 млн — женщины. Об особенностях женского алкоголизма и путях выхода из этой непростой ситуации беседуем с участниками нашего круглого стола — специалистами клиники психического здоровья и лечения зависимостей.
ЭКСПЕРТЫ:
Юрий Сиволап, доктор мед. наук, профессор, врач-психиатр, руководитель медицинских программ
Александр Макаров, исполнительный директор, психотерапевт
Руслан Ступников, руководитель программ реабилитации, психолог
Павел Солдатенков, главный врач, психиатр, психиатр-нарколог
Так ли неутешительна статистика по женскому алкоголизму и растут ли эти показатели?
Ю. С.: К сожалению, достоверной статистики на этот счет нет. Есть только предположительное число больных алкоголизмом в России. Что касается гендерного аспекта, то женщин, страдающих алкоголизмом, всегда было в пять — семь раз меньше, чем мужчин. Однако в последние пару десятилетий эти показатели почти уравнялись, а в отдельных сообществах даже частично поменялись местами. Например, имеются наблюдения, что среди студентов девушки выпивают чаще и больше, чем юноши. Эта проблема существует не только в нашей стране. Но в России граждане не боятся употреблять крепкие спиртные напитки в огромных количествах, отсюда колоссальная алкогольная смертность, которой нет нигде в мире.
А. М.: То, что женщины догоняют мужчин, говорит об изменении их социальной роли в обществе. И главная проблема в том, что они начинают подражать мужчинам, играть мужские роли, а мужские роли предполагают покурить, выпить...
Ю. С.: Но при этом не надо забывать, что в нашем обществе доминирует стигматизация: мужчинам можно все, женщинам — далеко не все. К пьяному мужчине люди терпимы, а отношение к женщине резко негативное.
Женщина может испытывать слабость к алкоголю из-за более тонкой душевной организации?
А. М.: Это спорный момент. Мужчины считают, что у женщин нежная психика, женщины — наоборот. Надо рассматривать каждого пациента индивидуально.
Ю. С.: Женщины в целом выносливее мужчин, но природа обошла их в способности переносить алкоголь. У женщин на два биохимических барьера меньше. При употреблении одной и той же дозы алкоголя мужчиной и женщиной концентрация алкоголя в крови женщины будет на несколько процентов выше. Во-первых, потому что в женском организме содержится меньше воды. А во-вторых, существует фермент алкогольдегидрогеназа, у мужчин он вырабатывается и в желудке и в печени, а у женщин только в печени.
А. М.: Кстати, есть и национальные особенности. У северных народов тоже проблема с выработкой ферментов. Причем и у мужчин, и у женщин. Вот почему жители северных стран быстрее спиваются. Но, например, на Чукотке было принято очень правильное решение — алкоголь не продавать.
Какова допустимая доза алкоголя для женщины?
Ю. С.: Безопасная доза для женщин, безусловно, ниже, чем для мужчин. Американцами предложено понятие стандартный «дринк» (от англ. drink — напиток, выпивка) — это 17 г абсолютного алкоголя. Примерно 150 г вина. Один «дринк» для женщины в сутки — допустимая норма. Для мужчины — два «дринка». Четыре и более — уже высокие риски. Но это очень схематично. Надо учитывать индивидуальную переносимость, этнические особенности и другие аспекты.
Правда ли, что к алкоголизму приводят только крепкие спиртные напитки?
Ю. С.: Нет, неправда.
А. М.: Сегодня очень распространен пивной алкоголизм, особенно среди молодежи. Слабоалкогольный напиток позволяет человеку выпивать каждый день и утром чувствовать себя более-менее нормально. Создается иллюзия, что по степени вредного воздействия на организм он слабее, однако по формированию зависимости стоит наряду с крепким алкоголем, если не выше. Сюда же относятся энергетические напитки. Их потребление в нашей стране крайне высоко, и никто это не регулирует. А культивирование этого «внутреннего огня» зачастую приводит к следующему этапу — наркомании. И если взрослый, скорее всего, не перейдет к другим стимуляторам, то у молодых людей, которые ходят в различные клубы, могут возникнуть желание и возможность их приобрести.
Ю. С.: Профессор Алексей Юрьевич Егоров из Санкт-Петербурга проводил исследования и установил, что подростки, пьющие пиво, в день набирают абсолютного алкоголя больше, чем те, которые пьют водку. Вот чем коварны слабоалкогольные напитки. Возникает ложное ощущение безопасности — это же не водка. Пива можно выпить много и несколько раз в течение дня. Что касается коктейлей в жестяных банках, они имеют приятный вкус и аромат, спирт почти не чувствуется. Их тоже можно много выпить. А зачастую этот продукт невысокого качества.
Р. С.: Организм можно научить пить. Для кого-то потребуется одно количество времени, для кого-то другое. Важную роль при этом играет среда, которая будет это поддерживать. У нас везде стоят ларьки с пивом и банками коктейлей. Супермаркеты до 30% заполнены алкоголем. Он очень доступен, и его потребление, к сожалению, стимулируется.
Где проходит грань между человеком, иногда выпивающим, и алкоголиком?
Ю. С.: Если человек много пьет — это еще не алкоголизм. Мы говорим об алкоголизме при наличии зависимости от алкоголя.
Разве когда человек много и часто пьет, у него не возникает зависимость?
Ю. С.: Не всегда. Если у него нет предрасположенности к этому, то она и не наступит. В семьях, где по обеим родительским линиям были случаи алкоголизма, дети находятся в группе высокого риска. Такие люди, начав даже немного выпивать, вероятнее всего, пристрастятся к спиртному. В то же время, выпивая много, даже будучи психологически независимым от алкоголя, можно нанести здоровью большой вред.
Какие еще факторы кроме генетической предрасположенности к алкоголизму могут спровоцировать зависимость в будущем?
Р. С.: Я бы затронул социальный аспект. Существует позитивный пример взрослого — ребенок наблюдает за родителями, например, во время праздника. У него возникает ассоциация: это всегда большая компания и много алкоголя. И когда он тянется за бокалом, родители ему говорят: «Подрастешь — тогда выпьешь». Он социально воспринимает эту роль. Создается метацель — поскорее подрасти и взять бокал с алкогольным напитком. С детства формируется пример семьи, которую впоследствии человек себе создаст. Или если отец выпивал, а мама его спасала за счет разделения с ним дозы, с большей долей вероятности у ребенка разовьется зависимость на социальном уровне.
Ю. С.: Помимо наследственного и социального факторов есть и травмирующий — насилие в семье, конфликты, да и пьющие родители — это всегда стресс для ребенка. Любые семейные неурядицы — повышение риска того, что у детей будут проблемы с алкоголем.
У Эрика Берна, американского психолога-аналитика, есть книга «Игры, в которые играют люди». В ней рассказывается о том, что во многих семьях, где процветает алкоголизм, существует распределение ролей, которые играет каждый из членов семьи.
А. М.: Совершенно верно. Есть понятие «вторичная выгода»: муж употребляет алкоголь, супруга его приносит, чтобы муж пил дома и был под контролем. Женщина выступает неким двигателем порока, чтобы контролировать своего мужчину. Это так называемая драматургия созависимости, игры алкоголиков.
Р. С.: Или другой пример ситуации, которая зачастую происходит в обеспеченных семьях, особенно когда супруга перестает ощущать себя молодой. Женщина становится менее привлекательной, мужчина ищет связи на стороне — это по большому счету классика. Она выпивает и перестает обращать внимание на его измены. Мужчина дистанцируется еще больше. И в какой-то момент ему становится выгодно, что она пьет и не контролирует его. Таким образом семейная система это поддерживает, расцветает женский алкоголизм. Самыми мотивированными членами семьи при этом становятся дети. Именно они в таких случаях обращаются к специалистам.
А. М.: Важно работать со всей семьей. Когда один из супругов перестает пить, то привычная модель мира у другого разрушается. Появляется много вопросов. Что будет тогда, когда он будет трезвым? Вдруг он захочет быть хозяином семьи или уйдет? Помочь здесь может только интервенция, которая практикуется и в нашей клинике. Другое дело, что у алкоголика со стажем реабилитационный потенциал уже низкий.
Р. С.: Интервенция — это внедрение в семейную систему. Для того чтобы остановить данный семейный сценарий, мы проводим терапевтические мероприятия. Собираем всех родственников, кроме самого зависимого человека, и обучаем, как с ним правильно разговаривать. Для зависимого человека реальность недоступна, так как он живет в своей собственной. И чтобы вернуть его в настоящее, родственники должны говорить, каким они его видят, когда он пьет. Наша задача — показать алкоголику, что с ним происходит. Важно при этом обходиться без обвинений и уничижений, потому что в таком случае начнется сопротивление и процесс осложнится.
Бытует мнение, что женский алкоголизм неизлечим…
А. М.:
И мужской, и женский алкоголизм в равной степени тяжело лечить. Другое дело, что женщина-алкоголик перестает ухаживать за собой, у нее быстрее стареет кожа, она хуже выглядит, а это еще сильнее усугубляет ее переживания, стимулирует уйти от реальности.
Ю. С.: Женщины не подвержены алкоголизму сильнее мужчин, иначе их было бы больше среди пьющих. Но лечение женщин затрудняет то, что у них в основе болезни лежат серьезные психологические проблемы, и это достоверные научные данные. Если мужчины чаще пьют ради удовольствия — это входит в набор примитивных мужских радостей: футбол, баня и так далее (здесь я, разумеется, несколько упрощаю, на самом деле все гораздо сложнее), — женщины пьют, так как имеют тому веские причины личного характера.
Как можно мотивировать женщину обратиться к врачу, если она считает, что не страдает алкоголизмом, или не хочет и агрессивно реагирует на уговоры?
А. М.: Нужно позвонить специалисту, проконсультироваться. Он подскажет, как себя вести в том или ином случае. И исходя из рекомендаций начать ту модель поведения, которую вам порекомендуют. Далее дифференцированный вариант. Иногда пациенту достаточно только один раз попасть на прием к психотерапевту, и он поменяет ориентиры.
Цирроз печени: заболевание с разрушительными последствиями
Какова стандартная схема лечения алкоголизма и какую медицинскую программу предлагает ваша клиника?
А. М.: В нашей стране есть либо наркологические диспансеры, либо психиатрические больницы, где в основном проводится лечение препаратами, которые не всегда дают возможность человеку обрести новый смысл трезвой жизни. Есть другая схема, пришедшая к нам 20–25 лет назад, — американская система анонимных алкоголиков, 12-шаговая модель исцеления. В ней есть плюсы и минусы. Она подразумевает одинаковый подход ко всем, предполагает аскетизм и на выходе травмирует психику самой своей сутью. Мы стремимся объединить все лучшее из того, что есть в России и в западных моделях, и все это интегрировать. Необходимо подходить дифференцированно к лечению зависимости. Болезнь на невротической почве требует одного подхода. А для пациентов с генетическим фактором нужно предложить другую модель, чтобы они могли жить без алкоголя и не чувствовать себя при этом ущербно.
Ю. С.: Я бы не стал обесценивать лечение лекарственными препаратами. Другое дело, что важен их верный выбор. Что касается модели 12 шагов, то она работает очень неплохо. При этом следует упомянуть, что ее приверженцы испытывают нетерпимость к другим методам лечения. Я, например, кому-то из своих пациентов могу рекомендовать придерживаться этой системы, но в самом клубе анонимных алкоголиков вам никогда не скажут: «Идите к врачам». Что касается интеграции, я бы не стал говорить, что требуется объединить мировые и национальные подходы. Надо выбирать те, которые одобрены Всемирной Организацией Здравоохранения. А интегрировать нужно психотерапию, психосоциальную поддержку и фармакологический метод.
Р. С.: Я вернусь к интервенции. Пациент здесь рассматривается как носитель симптома в семейной системе — болен не он сам, дисфункциональна система. Программа рассчитана на то, чтобы человек обрел новую среду. Пока пациент лежит в клинике, мы работаем с его родственниками, готовим их к возвращению нового члена семьи.
Включение в 12-шаговую программу предполагает, что терапевтическое сообщество станет для пациента семьей на первых этапах выздоровления. Это дает предпосылки для последующей интеграции в свою собственную семью, чему сообщество часто сопротивляется. Это не совсем правильно. Наша задача — вернуть человека в семью.
Как долго нужно находиться в клинике? Сколько раз повторять курс лечения?
Ю. С.: Некоторым (к сожалению, очень немногим) пациентам достаточно однократного разговора с врачом или психологом, чтобы перестать пить или уменьшить тяжесть своей болезни. При лечении в клинике несколько дней уходит на детоксикацию, несколько на то, чтобы подобрать терапию, нормализовать сон, привести в порядок нервную систему. Такая схема укладывается в неделю — десять дней. Для прохождения реабилитации нужно будет задержаться подольше.
В чем особенность постлечебных программ?
Ю. С.: Все начинается с медицинского этапа, лечения препаратами.
Потом наступает немедицинский этап — психологическая реабилитация пациента.
Р. С.: Навыки трезвого образа жизни при терапевтической поддержке часто отрабатываются уже в той среде, в которой пациент будет существовать — семья, работа, общество. Для адаптации в социуме этот этап необходим.
А. М.: Кому-то достаточно детоксикации и короткого времени нахождения в программе. Сделать паузу в жизни, поработать с психологом, психотерапевтом, спланировать свое будущее, пересмотреть отношение к себе, семье, здоровью, карьере. Но есть люди, которые абсолютно выпадают из жизни, у них есть всего два развитых навыка — добывание допинга и его потребление. И наша задача — заново научить человека жить. Чем глубже дефект, тем дольше путь к нормальной жизни.
Как вы относитесь к запретительным процедурам (кодирование)?
А. М.: Все зависит от того, что мы хотим получить. Если у человека нет возможности себя контролировать, можно его напугать. Но жить в страхе, с непроработанными конфликтами — это не конструктивно.
Р. С.: Я как специалист против таких экстремальных методов.
П. С.: Надо подходить индивидуально к каждому случаю и действовать комплексно. Есть многие особенности в применении таких методов. Запретив одну зависимость, могут появиться признаки другой, что в целом ситуацию не меняет. Этот метод неоднозначный и достаточно устарелый. Но при определенных показаниях он может использоваться и давать неплохие результаты.
Так в чем же особенность женского алкоголизма и его лечения?
П. С.: Различие между мужским и женским алкоголизмом определяется в основном различием в психологии. Поэтому и клинические проявления, и поведение в болезни различаются так же, как и наше поведение, и стереотипы в рамках полового развития.
Ю .С.: Лечение женщин требует некоторого перевеса в сторону психологической поддержки и применения антидепрессантов. Если у жены появились алкогольные проблемы, задача мужа — это почувствовать и оказать поддержку. Чем раньше будут замечены симптомы зависимости, тем больше возможности помочь. Роль супруга в такой семье огромна.
Р. С.: Женщине требуется больше внимания и любви. Дайте их ей, и это будет достойной заменой ее алкогольной зависимости. Это самая эффективная семейная терапия.
